Литературная энциклопедия - старопровансальская литература [x—xv вв

Первые лит-ые памятники окцитанского языка (langue d’oc) восходят к концу X в. Они сложились в монастырях, единственных гнездах словесной культуры в эпоху раннего феодализма. Вначале это был преимущественно религиозный эпос, переложение к-рого на народный яз. стимулировало распространение в интересах церкви «душеспасительных» легенд [провансальский извод поэмы «De Consolatione» Боэция, провансальский перевод «La Chanson de Sainte Foy» (Песнь о св. Фидес Аженской). Медленно, под влиянием латинской литургии, развивается на народном языке религиозная лирика. Лит-ая проза на народном яз. появляется в конце XI в. в виде гл. обр. проповедей, поучений и скудных переводов из Библии.  Иллюстрация: Трубадур. Миниатюра из средневековой рукописи  С конца XI в. диапазон П. л. заметно расширился. Раннее развитие торгового капитала Средиземноморья стимулировало подъем южнофранцузских городов. Феодальное рыцарство, интенсивно включавшееся в развитие товарно-денежных отношений, непосредственно связалось с городским торговым капиталом, тесно срастаясь с ним. В непосредственной связи с ростом торговых общин на юге Франции возникают пышные дворы, очень рано вобравшие в себя «городской воздух»,— возникает более индивидуалистическое мироощущение, правда, испытавшее воздействие рыцарской идеологии. В связи с этим находится ранний и мощный расцвет провансальской феодально-придворной поэзии трубадуров [конец XI—XIII вв..  Трубадуры принадлежали к различным слоям феодального общества: любители, ревнители и меценаты — к владетельной знати, в том числе и высшей, профессионалы — к обслуживавшему ее бедному рыцарству, рыцарскому, бюргерскому и духовному изгойству, министериалам и дворне, интеллигентским вольным профессиям, художественно-промысловому ремесленничеству. Трубадурская поэзия выработала свой лит-ый язык, ставший провансальским лит-ым языком. На нем творили не только трубадуры различных диалектальных областей окцитанского яз. (langue d’oc), в том числе и Каталонии, но и значительная часть трубадуров иноязычных стран, например Италии. Трубадуры в значительной мере использовали народную песню, приспособляя ее к аристократическим вкусам. Они преобразовали и рафинировали ее, умножили ее виды, формы и размеры и создали собственную художественную традицию. Феодализированная песня стала предметом роскоши при владетельных дворах. Некоторые из них стали культурными гнездами трубадурской поэзии. Лит-ое наследие трубадуров обнимает произведения свыше 460 авторов. Их лит-ая продукция собиралась в песенники. Значительный, хотя и безыменный вклад в творчество трубадуров внесли джоглары (жонглеры) — странствующие певцы, музыканты, декламаторы, рассказчики и фокусники, ремесло которых сложилось преимущественно в среде городского ремесленничества. Некоторые из них стали сотрудниками трубадуров в их творчестве и исполнителями их произведений. Нередко джоглары и сами становились трубадурами. Основным видом лирики трубадуров являлась canso — «песня» (кансона) в несколько строф, с «посылкой» (tornada) вместо припева. Строфы бывали различной длины, и чередование рифм достигло у трубадуров чрезвычайного разнообразия. Обычной темой «песни», как и других видов их лирики, являлась любовь. Любовная лирика трубадуров имела главнейшим своим назначением эстетическое обслуживание знатных дам феодальных дворов. Наряду с «песней» и следуя ее основным формам развилась поучительная и политическая, в частности военная лирика трубадуров — в форме так наз. «служебной песни», sirventes (сирвентес). Сатирические сирвентесы предвосхитили позднейшую лит-ру памфлетов. В диалогической форме составлялись тенсоны («прения») на любовные или нравоучительные темы, иногда являвшиеся состязаниями трубадуров, чаще же сочинявшиеся одним трубадуром и инсценировавшиеся им с джогларами. Диалогическую форму, но с обрамлением в виде авторского повествования имела пастурела. Другими формами лирики трубадуров являлись серена (песня вечернего свидания), альба (песня утреннего расставания) и пр. Трубадуры-профессионалы вели большей частью бродячий образ жизни. Более талантливые или угодливые пристраивались в качестве придворных поэтов, получали ценные дары, земельные пожалования, рыцарское достоинство,  если его не имели. Гл. обр. в среде придворных трубадуров сложился тот своеобразный «дамский вассалитет», в профессиональной служебности к-рого и выработалось их условное, стандартное, символичное и рафинированное творчество. Трубадурские традиции и особая трубадурская профессия сложились не сразу. Точные биографические данные о трубадурах не сохранились, — они расцвечены легендой; все же они дают возможность судить в самых общих чертах о жизненном и творческом пути трубадуров. Самый ранний из трубадуров — граф Гильем де Пуатье [Guilhem de Peitieus, 1071—1127, не связанный ни профессиональностью, ни вассалитетом, ни традициями трубадурской лирики, натуралистически воспевал чувственную любовь. Его современник, крестоносец Джауфре Рюдель, принц Блейский [Jaufre Rudel, prince de Blaye, писал между 1130 и 1150, наоборот, воспел полумистическую любовь к далекой принцессе («дальняя любовь» — amorde lonh), графине Триполи, послужившую одним из сюжетов для позднейших романтиков. Из другого класса вышел их младший современник, профессиональный трубадур Бернарт де Вентадур [Bernart de Ventadour, вторая половина XII в., сын пекаря в замке Вентадур, подвергшийся заключению в замковой тюрьме за любовь к молодой жене своего сеньера и покровителя. На переходе к классическому периоду трубадурской поэзии стоит другой профессиональный трубадур Маркабрюн [Marcabrun, вторая половина XII века, по преданию подкидыш, воспитанник бродячего трубадура. И в его песнях еще не устоялся условный кодекс трубадурской любви и любовной лирики. «Низкое» происхождение, отделявшее его от аристократического дамского общества, которое он обслуживал, сделало его, одного из первых профессиональных любовных лириков, ожесточенным женоненавистником. Обрушиваясь на «мнимую любовь» складывавшегося в профессиональной трубадурской поэзии условно-любовного стиля, он противопоставлял ей «чистую и совершенную любовь». Маркабрюн часто задумывался о пропасти между рыцарством и простонародьем. Скептик и пессимист, он стал одним из первых трубадуров-сатириков и, по преданию, был за «злословие» убит компанией рыцарей. Стиль его крайне неровен, пересыпан простонародными выражениями; Маркабрюн культивировал аллегории и символы, явившись одним из основоположников так наз. trobar clus, «замкнутого творчества» — своеобразного трубадурского символизма. Классический период трубадурской поэзии, т. е. тот период, в к-рый ее черты нашли свое наиболее полное оформление, приходится на вторую половину XII в. и на самое начало XIII в. Его главными представителями явились Арнаут де Марейль [Arnaut de Mareuil, писал между 1170—1200, Джираут де Борнель [Giraut de Bornelh, писал между 1175—1220, Арнаут Даниель [Arnaut Daniel, p. ок. 1150, писал 1180—1200. В эту же эпоху в феодальном обществе юга Франции отчетливо обозначились в разгар Крестовых походов социальные  сдвиги, на к-рые стала реагировать и трубадурская поэзия. Быстрый рост торгового капитала и резкое разложение им феодально-рыцарских хозяйств повлекли за собой усиление диференциации рыцарства, концентрацию владений, обеднение и ослабление мелкого и даже среднего рыцарства и обострение на этой почве феодальных усобиц, равно как и ускорили открытый разрыв между феодалами и опекаемой ими городской буржуазией. Арнаут де Марейль ищет «совершенного человека» уже во всех трех сословиях феодального общества. Бертран де Борн [Bertran de Born, приблизительно 1140—1215, наиболее талантливый трубадур этого периода, феодал средней руки, не пощадил в своих сатирических сирвентесах ни одного крупного феодала. Блестящий баталист феодальных войн, Бертран де Борн воспевает войну в интересах своей социальной прослойки, выдавая себя афоризмом, что могущественные сеньеры сговорчивее, когда заняты войной, чем когда пребывают в праздности. В то же время он надеется на извлечение беднеющим рыцарством выгод из военного положения и за счет буржуазии («Когда по дорогам взовьются знамена и загремят трубы и барабаны, у ростовщиков будет отнята их казна и по дорогам не будут невозбранно расхаживать торгаши:... тот станет богат, кто пожелает лишь протянуть за богатством руку»). Постепенная профессионализация трубадурского мастерства и стандартизация формальной стороны трубадурской поэзии в ее классический период, направившая дальнейшее развитие ее форм по линии обработки деталей, сомкнули ее с художественным ремеслом. Среди эпигонов классической трубадурской поэзии и появляются трубадуры, вышедшие из верхушки городского художественного ремесла. К ним принадлежал Элиас Кайрель (Elias Cairel) из Сарлата, бывший гравер, гербовщик и чеканщик, автор пятнадцати песен, один из первых по времени известных нам поэтов из ремесленной среды [20-е гг. XIII в.. Альбигойские войны [1209—1229, закончившиеся разгромом южнофранцузского феодализма французской королевской властью, нанесли смертельный удар поэзии трубадуров, хотя на время и пропитали ее значительным социальным содержанием. Они явились результатом сложного комплекса социально-исторических явлений: развития диференциации южного рыцарства, коалиций беднеющих рыцарей против их могущественных сюзеренов, усиления эксплоатации крестьянских и городских масс, нажима сеньеров на города и возмущений горожан против сеньеров, захвата последними имений и имущества монастырей, на которые они натравливали охваченные уравнительными ересями крестьянские массы. Купечество поддерживало феодальную церковь как против масс, связанных с еретическим движением, так и против использовавших их движение светских феодалов и рассчитывало извлечь выгоды из вмешательства папства, северных феодалов и королевской власти в южнофранцузские политические отношения. Эта сложность классовой  борьбы проявилась и в трубадурской среде. Так, бывший трубадур Фолькет Марсельский (Folquet de Marseille), выходец из купечества, сделавшись аббатом, а затем епископом Тулузским, стал одним из самых лютых преследователей альбигойцев. Большинство трубадуров, связанных с южными дворами, принуждено было после их разгрома эмигрировать, и часть этой трубадурской эмиграции выступила против контральбигойских крестоносцев и папства. Трубадур Бернарт Сикарт де Марведжоль (Bernart Sicart de Marvejols) оплакивает в известном сирвентесе Тулузу и Прованс: «A, Tolosa e Provensa!.. Quo vos vi e quo us vey!» (Ax, Тулуза и Прованс!.. Какими я вас видел и какими я вас вижу!). Монтан Сартр (Montan Sartre), современник Кайреля, в своем единственном сирвентесе «Coms de Tolosan» (Граф Тулузский) изобличает двурушничество «альбигойских» сеньеров, в итоге предавших альбигойские массы. Особенно страстно обрушился на духовенство и на северных «крестоносцев» Пейре Карденаль [Peire Cardenal, конец XII в. — вторая половина XIII в., происходивший из обнищавшего мелкого рыцарства. В одном сирвентесе он сравнивает духовенство с волком в овечьей шкуре, Изегрином. Выступая в то же время обличителем как провансальского рыцарства, так и буржуазии этой эпохи, он дает в др. сирвентесе выразительную параболу о «городе сумасшедших» — моральном разброде провансальского общества. Близкий к альбигойским массам, бродячий трубадур Гильем Фигейра [Guilhem Figueira, писал 1215—1250, нашедший убежище у имп. Фридриха II, обрушивается на само папство, называя Рим «венценосной змеей, порожденной гадюкой и любимой диаволом». Некоторые из последних провансальских трубадуров признали однако совершившийся факт северофранцузского завоевания и стали его панегиристами (Бернарт д’Ауруак). Религиозные формы Альбигойских войн, в к-рые вылился кризис южного феодализма, и наступившая после них глубокая церковная реакция окрасили в религиозный цвет последний период трубадурской лирики. «Последний трубадур» Гираут Рикьер [Guiraut Riquier, p. в первой половине XIII в., писал 1252—1294, из буржуазии, приспособляет, как и многие другие представители трубадурской поэзии, куртуазную лирику к служению богородице. Провансальская лирика, в особенности в эпоху эмиграции трубадуров, получила значительное развитие в Италии, где очень много местных трубадуров писало по-провансальски [Сорделло (Sordello, 1224—1269) и другие, и оказала громадное влияние на поэзию раннего итальянского Возрождения (Данте, Петрарка). Каталонские трубадуры писали исключительно на провансальском яз. (иногда — с каталонизмами), в то время как уже начала развиваться на собственном языке каталонская проза. При Кастильском дворе провансальская трубадурская лирика соперничала с галисийской лирикой (см. «Португальская литература»), которая сама сложилась не без  влияния провансальской. Трубадурская лирика оказала также значительное влияние на развитие куртуазной лирики труверов (см.) в Сев. Франции и на немецкий миннезанг (см.). В той или иной связи с поэзией трубадуров развивался и провансальский светский эпос, развившийся однако под влиянием французского рыцарского эпоса. Значительная часть памятников провансальского светского эпоса — даже в эпоху расцвета провансальской лирики — сложилась на промежуточном французско-провансальском яз. Некоторый интерес представляет французско-провансальская поэма сер. XII века «Girart de Roussillon», рано реагирующая на стремление французской королевской власти распространить свое господство на феодалов юга. Поэма «Daurel et Beton» конца XII в. примыкает к французскому эпосу о Бове. К первой половине XIII в. относится провансальский стихотворный роман «Flamenca» (Фламенка), ранний психологизм к-рого выдает городскую культуру. Несомненно большой исторический интерес представляет пространная «Песнь о Крестовом походе» — эпос об Альбигойских войнах, состоящий из двух самостоятельных произведений. Автор 1-й ее части — Гильем из Туделы — сторонник «крестоносцев». Неизвестный автор 2-й части обнаруживает в ярком изображении крупнейших событий Альбигойских войн выдающееся дарование, но старается сохранить позицию беспристрастного наблюдателя. Одной из малых форм стихотворного повествования, развившихся под сильным городским влиянием в первой половине XIII в. гл. обр. в Каталонии, явились так наз. novas, новеллы в стихах, преимущественно любовного содержания. Сочинителями их являлись большей частью трубадуры и джоглары [напр. каталонец Рамон Видаль де Безалю (Ramon Vidal de Besalu). В самом Провансе в эпоху Альбигойских войн и особенно в период религиозной реакции развился религиозно-нравоучительный эпос, как например «О семи радостях св. девы» трубадура Гюи Фолькей [Guy Folquey, будущего папы Климента IV. К светской прозе относятся как бы заключающие трубадурскую эпоху так наз. «Биографии трубадуров» — разукрашенные легендами и вымыслами литературно-биографические новеллы (большей частью анонимные), часть которых составлена под впечатлением Альбигойских войн. К дидактической прозе относится трактат Видаля де Безалю «Razos de trobar» (Правила творчества), написанный в целях сохранения классического языка трубадуров в Каталонии. С XIV в. П. л. перешла преимущественно к городскому патрициату. Однако сильно пострадавший во время Альбигойских войн и принужденный отдаться под покровительство церкви, он не в силах был создать собственную светскую лит-ру, хотя и стремился сохранить как политич. вольности, так и языковую и культурную самобытность. Творчество этого патрициата канонизирует внешние формы трубадурской лирики, выхолащивая  однако из них светско-феодальное содержание и заменяя его духовным. В 1323 в Тулузе была основана Консистория Веселой науки (Consistori de la Gaya Scienza), или Консистория Веселого мастерства (Consistori del Gay Saber), в которой по существу не оставалось ничего веселого. Консисторию основала «Сверхвеселая компания семи трубадуров» — «Sobregaya Companhia» (сверхвеселая в смысле «веселия о господе») — купцы, ростовщики («менялы»), нотариус, захудалый дворянчик. Гильем Молинье [Guilhem Molinier, первый «канцлер веселой науки», изложил прозой провансальскую поэтику и грамматику в трактате «Leys d’Amor» (Законы любви), вложив в понятие трубадурской любовной лирики новый смысл «божественной любви», религиозного служения; одна из ее редакций содержит также морально-богословский экскурс, стихотворное резюме к-рого дано тем же автором под названием «Flors del Gay Saber» (Цветы Веселого мастерства). Эта поэтика «веселой науки» канонизировала традиционные формы и язык трубадурской лирики, в то же время схоластизировав ее содержание. Консистория Веселой науки учредила периодические флоральные («цветочные») игры (jocs florals), поэтические состязания по определенным правилам, с раздачей «цветов Веселой науки» и ученых степеней от поэзии. Первым «доктором поэзии» был признан «трубадур» Арнаут Видаль [Arnaut Vidal]за религиозно-нравственную песню в честь св. девы, стиль которой служил в течение полутора веков образцом для так наз. Тулузской школы провансальской поэзии [1324—1484. Объемистым памятником схоластической настроенности этой эпохи явилась составленная в самом ее начале энциклопедическая компиляция в стихах Матфре Эрменгаута [Matfre Ermengaut, ум. 1322]«Breviari d’Amor» (Бревиарий любви). Среди прочих памятников религиозной поэзии этой эпохи любопытна поэма «Эсфирь» еврейского врача Крескас, написанная на провансальском яз., но еврейскими буквами. II. ПРОВАНСАЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА XVI—XVIII вв. — С упрочением на юге французского абсолютизма и завоеванием южных рынков французским торговым капиталом провансальский язык в верхах южной буржуазии уступил место французскому. То же явление происходило и в среде южной знати. Провансальский язык утратил свое лит-ое значение и единство. На диалектах langue d’oc — преимущественно в среде мелкой буржуазии и ремесленничества — складывались мистерии, фацетии, повести. Гугенотские войны, особенно упорные на юге и юго-западе, несколько активизировали провансальское лит-ое творчество. В нем пробивается ранняя струя ремесленнической поэзии. Колесник Ожье Гайяр [Augier Gaillard, т. е. «Весельчак», ок. 1530 — после 1592, гугенот и солдат Гугенотских войн, ставший бродячим певцом-музыкантом, рассказывает стихами на собственно-лангедокском просторечии провансальского яз. (languedocien) свою жизнь, богатую приключениями, и распевает скоромные песни — «Lou Bouquet d’Augier Gaillard, raudie de Rabestans en Albigez» (Букет  Ожье Весельчака, колесника из Рабестана в Альбигое), «Amours prodigiouses d’Augier Gaillard» (Необычайные любовные похождения Ожье Весельчака, 1592) и «Lou Libre Gras» (Скоромная Книга). В 1584—1585 другой участник Гугенотских войн, Белло де ла Беллодьер [Bellaud de la Bellaudiere, провансальский дворянин, почувствовавший омерзение к интригам двора и идиллически тоскующий в своих сонетах по жизни простолюдина, издал поэму «Don-Don», в которой описал долголетнее тюремное заключение после Варфоломеевской ночи. В аристократической поэзии получает распространение идиллический жанр. Пьер Гудули [Goudouli, 1580—1649, воспевавший в идиллической форме в частности и французский королевский абсолютизм, пользуется так наз. мундинским языком (тулузское поднаречие собственно-лангедокского диалекта) для того, чтобы особо оттенить идиллизм своих произведений нарочитой провинциальностью (сб. «Ramelet moundi» — «Мундинский букет», 1617). Искусственная идиллизация П. л. в господствующих слоях провансальского общества — оборотная сторона перехода их собственной разговорной и деловой речи к французскому языку двора и бюрократии. Особенно ярко это проявилось в гасконских пасторалях знатного дворянина Франсуа Кортет де Прад [Cortete de Prades, 1585—1667]и в гасконских (беарнских) пасторально-идиллических песнях Сиприена д’Эспуррена [d’Espourrins, 1698—1755. С другой стороны, народную речь использует в своем псевдонародном творчестве местное, преимущественно сельское духовенство в целях церковного влияния на массы: на гасконском наречии — викарий Джан-Гильем д’Астрос [J.-G. d’Astros, первая половина XVII в., ноэли и др.; на собственно-провансском наречии провансальского яз. — иезуит Никола Саболи [Saboly, 1614—1675, автор «Ноэлей св. Петра» (Noue de San Pierre, 1669—1674) и сатирической песни «Reviro — menagi» (Дом — вверх дном) об Авиньонском восстании 1662 против управлявшего Авиньоном при старом режиме папского вице-легата; на собственно-лангедокском диалекте — сельский священник аббат Фавр [J.-B. Favre, 1727—1783, автор басен, нравоучительных комедий и любопытной ироикомической поэмы «Lou siege de Cadaroussa» (Осада Кадаруссы). Представителем настроений мелкой буржуазии, сохранившей разговорную провансальскую речь, выступил во второй половине XVII в. в Тулузе Готье [Gautie. В юмористическом стихотворении на «мундинском» яз. «Sur un pe de mousco» (О мушиной ножке) он выражает сожаление о том, что у мушек нет для самозащиты лошадиного копыта, и в то же время самоуверенно замечает, что муха одинаково покойно чувствует себя как на носу короля, так и на носу собаки, явно подразумевая под мухой мелкую буржуазию, под королем — двор и его бюрократию, под лошадью — знать и одворянившуюся верхушку буржуазии, а под собакой — массы городской и сельской бедноты. Марселец Туссен Грос [Toussaint Gros, 1698—1748]в  своем «Recuil de pouesies prouvencalos» (Сборник провансальских стихотворений, 1734) описывает быт Марселя нач. XVIII в. В общем однако литературное творчество на диалектах провансальского языка в XVI—XVIII вв. представляло иногда довольно выпуклые, но скорее единичные и разрозненные явления. III. НОВОПРОВАНСАЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. — Промышленный переворот во Франции и революция 1789, Июльская и Февральская революции, сопровождавшие его отдельные этапы, подняли огромные пласты народных масс — мелкой буржуазии, ремесленничества, молодого пролетариата, крестьянства. Рост самосознания масс, значительно превысивший крайне низкий уровень их школьной грамоты, привел к развитию в провинции так наз. litterature patoise, лит-ры на патуа, местных простонародных диалектах французского языка, равно как и на наречиях langue d’oc. Но если лит-ра на французских патуа лишь в слабой степени заменила для творчества провинциальных народных масс лит-ый французский язык, то развитие лит-ры на просторечьях провансальского языка явилось одним из факторов, положивших начало новопровансальской литературы. «Возрождению» П. л. благоприятствовали влияние буржуазно-национальных движений в Европе и развитие романтизма с его особым интересом к старой П. л. Большую роль в этом сыграло издание в эпоху Реставрации Ф. Ренуаром [Raynouard, 1761—1836]произведений трубадуров. Провансальское национально-литературное движение в значительной степени отразило реакцию южной сельской и городской буржуазии и части кустарно-промыслового ремесленничества на вторжение северофранцузского промышленного капитала, разлагавшего застоявшийся хозяйственный быт юга Франции и вытеснявшего местную кустарную промышленность. Оно было при этом в значительной мере использовано местным дворянством и кулачеством в союзе с духовенством и шедшей у них на поводу захолустной интеллигенцией в целях отвлечения масс от знакомства с французской «якобинской» литературой. Эти круги придали национально-литературному движению националистический отпечаток, хотя в отдельных крупных центрах (Марсель), гл. обр. в лит-ых кругах, близких к городской бедноте, и складывались течения, враждебные этой националистической направленности. Лит-ра, рассчитанная на массы, на диалектах провансальского языка стала оживляться с конца XVIII в. (песни, басни, сказки, рассказы, комедии). Этьен Пелабон [Etienne Pelabon]сочинял в конце XVIII в. народные комедии. Ог. Тандон [Tandon]из Монпелье издал «Басни, сказки и другие произведения в стихах» [1801. В эпоху Реставрации и ее консервативного романтизма Диулуфе [Diouloufet, 1771—1840]из Экса подражает Вергилию в сельской поэме «Magnans» (Шелкопряды, 1819), Луи д’Астрос [Louis d’Astros, 1780—1863, связанный с местной знатью и сельской буржуазией, публикует в 1827 «Провансальские басни».  Маркиз де Трюше [Truchet]пишет в 20-х годах провансальские водевили. Учитель Морель [J. Morel, 1756—1829, бывший аббат, публикует в 1828 сборник риторических од, басен и песен «Lou Galoube» (Свирель). После Июльской революции пробуждается интерес к «народному» быту в мещанском и либерально-дворянском освещении. Маркиз де ла Фар-Але [Marquis de la Fare-Alais]культивирует на севенольском наречии фольклорную романтику и бытовые зарисовки, позднее объединенные в «Las Castagnados» (Сбор каштанов, 1851). Выступают неглижирующие формой «народные» поэты-бытовики из захолустного мещанства. Джозеф Дезана [Desanct]выступает с либерально-сатирическими, анакреонтическими и бытовыми песенками — сб. «Chantre Tarascounen» (Тарасконский певец, 1831); «принципиально аполитичный» кабатчик Пьер Бонне [Pierre Bonnet]из соседнего Бокера, автор застольных и реалистически-бытовых песен «Recueil de cansouns patoisous» (Сборник песен на патуа, 1837), дает в 1840 бытовую юмористическую поэму «La Tarasque». В Марселе, преимущественно в среде той же мелкой буржуазии и части ремесленничества, еще раньше складывается также неглижирующая формой, проникнутая грубоватым реализмом и юмором лит-ра на марсельском просторечии. В 1823 здесь вышел первый провансальский лит-ый сборник «Lou Bouquet Prouvencaou» (Провансальский букет). Торговец Пьер Белло [Pierre Bellot, 1783—1857, писавший и по-французски, дебютировавший на провансальском яз. в 1817 юмористическим охотничьим рассказом «Lou poueto cassaire» (Поэт-охотник), герой к-рого является в некотором роде предшественником Тартарена, дает ряд рассказов, стихи, комедии. Портовый чиновник Фортюне Шелан [Chailan, 1801—1840]издает в 1839 сборник юмористических сценок «Lou gangui» (Сети) гл. обр. о марсельских апашах, так наз. нерви, нарушающих покой местной мелкой буржуазии. Учитель консерватории Бенеди [Benedit]посвящает нерви шуточные судебные сценки, создавая выпуклый тип «короля босяков» Шишуа («Chichois», изд. в 1853), но преображая его позднее в благонамеренного мещанина. Мариюс Клеман [Marius Clement]издает в 1848—1851 отдельными выпусками «Провансальские стихотворения», в которых изображает народные типы Марселя и, воспев сначала Февральскую революцию, скатывается к бонапартизму. Бурелли [Bourrelly]печатает в 1842 натуралистическую поэму «La vido d’uno gourino» (Жизнь девки) с сентиментально-назидательными тенденциями. Выразителем настроений деклассирующейся бедноты большого портового города явился автор песен на французском яз. и марсельском просторечьи Виктор Желю [Gelu, 1803—1885. В своих песенках (сб. «Chansons provencales et francaises», 1840, переизд. в 1856 и 1861), за к-рые он при Второй империи подвергся судебным преследованиям, Желю грубовато-натуралистическими штрихами описывает марсельскую бедноту  и босячество, обнаруживая бунтарские настроения, от к-рых впрочем сам открещивается в предисловиях, и обрушиваясь на урбанизм и машинизм как на причины обнищания масс. К Желю примыкает Лежурдан [Lejourdan, напечатавший в 1850—1860 ряд брошюр с рассказами и песнями о марсельской бедноте. Поэты марсельского просторечья пытались создать свои печатные органы. Пьер Белло совместно с французским поэтом Луи Мери организовал в 1841 французско-провансальский лит-ый еженедельник «Lou Tambourinaire et le Menestrel» (Тамбуринщик и менестрель), в том же году закрывшийся. Более прочным оказался пестрый стихотворный еженедельник Дезана «Bouiabaisso» (Сборная уха, 1841—1842 и 1844—1846), в котором он сам версифицировал хронику Марселя, выступая против легитимистов и иезуитов. Значительную роль в развитии литературы на различных диалектах langue d’oc сыграли поэты-ремесленники. Цирульник Джаку Джансемин [(см. «Жансемин») 1798—1864]создает в 30—40-х гг. на гасконском наречии поэмы, делающие его одним из предтеч расцвета новопровансальской поэзии. Его произведения используются церковниками и цензовиками для борьбы с революцией и социалистическими идеями. Его соперник, горшечник Ж.-А. Пейрот [Peyrottes]из Клермон-Эро, далеко уступавший ему в таланте, приобрел популярность в ремесленных и рабочих кругах юга песнями и поэмами «Pouesios patoyzas» (Стихотворения на патуа, 1840) на собственно-лангедокском наречии (languedocien), будившими в предфевральскую эпоху самосознание мелкоремесленного пролетариата (в эпоху реакции он стал воспевать трубадурские традиции). К ремесленническому слою провансальской поэзии относятся также писавший на собственно-провансском наречии Александр Понси [Alexandre Poncy, выпустивший в 1845 сб. «Pouesios prouvencalos», и тулузский сапожник Луи Вестрепен [Vestrepain, автор сб. «Espigos de la lengo moundino» (Колосья мундинского языка, 1837—1860). На собственно-лангедокском наречии писал цирульник в Каркассоне Даво [Daveau]— «Pouesios bariados» (Разные стихотворения, 1841). Портной, ставший впоследствии школьным надзирателем в Эксе, Альфонс Майе [Maillet, писавший как по-французски, так и на собственно-провансском наречии, выпустил в 1848 «Poesies francaises et provencales dediees aux ouvriers» (Французские и провансальские стихотворения, посвященные рабочим). На овернском диалекте писал поэт-подбойщик Джан-Батист Вейр [Veyre, 1798—1876. В Дофинэ на местном франко-провансальском наречии писал ткач Рок Гривель [Grivel. В середине XIX в. объединительным центром новопровансальского лит-ого движения стал Авиньон, издавна служивший ареной борьбы между папистами и роялистами, с одной стороны, и демократами-республиканцами — с другой. Инициатором организационного объединения провансальского лит-ого  движения явился ярый католик Джозэ Руманиль [Roumanille, 1818—1891, сын садовника, школьный воспитатель в Авиньоне, с эпохи реакции после 1848 — латинский корректор католического издательства и впоследствии сам издатель. В 1847 он выпустил сборник идиллических поэм «Li Margarideto» (Маргаритки). Писал ноэли, басни и религиозно-нравственные рассказы. В эпоху Февральской революции Руманиль был представителем католической партии в Авиньоне и в мнимонародных диалогах «Li Clube» (Клубы) и мн. др. выступал против якобинцев и социалистов, якобы отвлекающих народ от работы и обрекающих его на голод. В 1852 он издал религиозно-фаталистическую поэму «Li sounjarello» (Мечтательницы), в 1853 — «душеспасительную» поэму «La part dou bon Dieu» (Доля господа бога) для католического рабочего клуба. Поддерживаемый местным духовенством, дворянством и кулачеством в их борьбе с местным якобинством, Руманиль пытался противопоставить ему национально-культурное движение и органически связать при этом понятие народности с традиционализмом, особенно религиозным. В 1852 Руманиль опубликовал в местном роялистско-клерикальном органе антологию современных ему провансальских поэтов «Li Prouvencalo» (Провансалии) в целях объединения провансальских поэтов под знаком национально-литературного движения. В том же 1852 в Арле и в 1853 в Эксе Руманиль и журналист Дж.-Б. Го (Гау, Gaut, по-провансальски — Gau) организовали два съезда провансальских поэтов под церковническим названием румаважей (roumavagi — собственно паломничество, также — крестный ход и приходский храмовый праздник). Их поэтические материалы были собраны в сборнике «Roumavagi deis troubairs» (Румаваж трубадуров, 1854); продолжением румаважей явился журнал «Gay Saber» [1853—1855. В 1854 в «замке» Фонсегюнь (Font-Segugne) близ Авиньона семь провансальских поэтов основали ассоциацию фелибров (туманное слово, заимствованное из старинного духовного стиха, могущее означать «книготворцы», «книжники»), положив начало национально-литературному движению, фелибрижу, уставом 1862 оформленному в виде федеративного объединения литературных землячеств различных диалектов langue d’oc вокруг собственно-провансского наречия. Ассоциация первоначально была тесно связана с католическими кругами. Ее основателями явились: Руманиль, Мистраль, Ансельм Матье [Mathieu, 1826—1895, автор сб. «Farandoulo» (Фарандола, 1862), Обанель, Таван, Брюне и Джьера [Giera, 1816—1861]— один из руководителей Об-ва Веры. Анфос Таван [Tavan, 1833—1905]был религиозно настроенный мелкий крестьянин, замученный и разоренный походной солдатчиной Второй империи; в его творчестве звучит элегия бедности — сб. «Amour et Plour» (Любовь и плач, 1876) и «Vido vidanto» (Бродячая жизнь, 1900). Джан Брюне [Brunet, 1823—1894, стеклописец, безобидный «красный», представлял «пролетариат»; в 1848 он примыкал к социалистическому  движению, а в эпоху реакции усмотрел в фелибриже народное литературное движение, близкое задачам пролетарской поэзии. Он писал меланхолические стихи и был неутомимым собирателем народных пословиц. Кроме Руманиля и Мистраля в этой группе выделялся своим талантом Теодор Обанель [Aubanel, 1829—1886, папист до мозга костей и в то же время страстный анакреонтик, выпустивший сб. «Miougrano entreduberto» (Полураскрытый гранат. 1860) и сб. «Li Fiho d’Avignoun» (Дочери Авиньона, 1885), изуродованный им же по требованию ханжи-архиепископа. В поэме «Lou Nou Termidor» (9-е Термидора, в сб. «Полураскрытый гранат») он выступил ярым апологетом термидорианской реакции. Душою и долголетним главою фелибрижа явился Фредери Мистраль [(см.) Mistral, 1830—1914]— наиболее выдающийся новопровансальский поэт, эпик, лирик и драматург, автор наиболее значительного произведения новопровансальской лит-ры, поэмы «Mireio» [1858. Мистраль, Руманиль и Обанель, «классики» новопровансальской литературы, положили начало Авиньонской школе, выработавшей литературный новопровансальский язык. С 1855 стал выходить под долголетней редакцией и при значительнейшем участии Мистраля и Руманиля ежегодник фелибрижа «Armana Prouvencau» (Провансальский альманах), сыгравший направляющую роль в истории новой провансальской литературы. Фелибриж привлек многочисленных приверженцев. В частности к нему примкнули: довольно одаренный А.-Б. Крузилья [Crousillat, 1814—1899, метавшийся между народностью и античностью и между антиклерикализмом и католичеством, автор сб. «La Bresco» (Сот, 1864), «L’Eissame» (Рой, 1893) и «Nadau» (Ноели, 1880); автор комедий Луи Румье [Roumieux, 1829—1894, пропагандист фелибрижа  Иллюстрация: Е. Бюрнан. Иллюстрация к поэме Ф. Мистраля «Мирейя» (Париж, 1891)  во французских литературных кругах; собиратель провансальских народных песен Адольф Дюма [Dumas, 1806—1861; поэт-меценат, полукорсиканец и полуирландец Вильям Бонапарт-Визе [Bonaparte-Wyse, 1826—1892, выпустивший в 1868 сборник «Li Parpaioun blu» (Синие мотыльки), и многие другие. Фелибриж отразил преимущественно настроения провансальского кулачества, захолустной мелкой буржуазии и застойного провинциального поместного дворянства. Но к нему, в обстановке застоя и временного распада молодого рабочего движения во Франции при наступившей после Февральской революции затяжной реакции, отхлынула и значительная часть рабочих и мелкоремесленных поэтов юга Франции, к-рые в предфевральскую и февральскую эпохи сообща со своими северными товарищами положили начало ремесленно-рабочей лит-ре во Франции на едином французском яз. Невысокий классовый уровень этой лит-ры, особенно в провинции, и прежде вносил в нее значительную дозу религиозно-мистического утопизма. В частности в Марселе в 1845 образовался рабочий литературный клуб «Athenee Ouvrier» (Рабочий Атеней), подпавший под влияние Ламартина. В эпоху реакции лит-ая продукция этого клуба все больше переходит на провансальский яз., а в 1855 его сборники преобразуются в «Athenee de Provence» (Атеней Прованса), посвященный лит-ым произведениям как на французском, так и на провансальском яз., воспевающим гл. обр. «братство во Христе». В румаважах принял участие ряд рабочих и ремесленных поэтов, писавших на провансальском языке: слесарь Ж.-Б. Кайя [Caillat, каменщик Матье Лакруа [Mathieu Lacroix]— автор поэмы «Pauro Martino» (Бедная Мартина), мясник Дени Олливье [Ollivier, кузнец А.-Л. Гранье [Granier]из «Рабочего Атенея», печатник Д. Кассан [D. C. Cassan. Католически настроенный французский поэт-пекарь Жан Ребуль [(см.) Reboul]из Нима к концу жизни перешел к провансальским стихам. Французский поэт, бывший каменщик Шарль Понси [(см.) Charles Poncy]из Тулона также перешел к провансальской поэзии. Его земляк, парусовщик Луи Пелабон [Louis Pelabon, также писавший по-французски, посвящает себя писанию комедий на провансальском яз. Авиньонский сапожник Фидель Ложье [Laugier, автор французской компаньонической поэмы, тоже стал писать по-провансальски и выступил в защиту провансальского языка от французских  примесей (диалог «Lou langage prouvencau et leis franciseurs» — «Провансальский язык и его офранцуживатели», 1853). В эту же эпоху близкий к рабочей поэзии французский баснописец Пьер Лашамбоди [(см.) Lachambeaudie, 1806—1872]выпустил сб. «Recueil de fables patoises» (Сборник басен на патуа, 1857) на перигорском поднаречии лимузинского диалекта. На юге Франции в некоторых слоях мелкой буржуазии и ремесленничества в эпоху Февральской революции сложилось политич. течение «красных южан» — якобинцев-федералистов — в отличие от централистических традиций классического якобинства. Фелибриж охотно принимал их в свои ряды, тем самым расширяя свою социально-политическую базу. «Красные южане» переносили свой радикализм в федералистические требования фелибрижа, сомкнувшись впоследствии в этом отношении с его крайне правым крылом, подпавшим под влияние Ш. Морраса; собственно же якобинство их линяло в тесном общении с преобладающим в фелибриже роялистско-клерикальным течением. Тем не менее это «южно-красное» течение внесло в новопровансальскую литературу известное социальное оживление. Виднейшим его представителем явился Феликс Гра [(см.) по-провансальски — Грас, Gras, 1844—1901]— поэт и крупнейший новопровансальский прозаик (популярный исторический роман «Li Rouge dou Miejour, 1896—1897). Одним из очагов «красных южан» в новопровансальской литературе являлась с середины 70-х гг. до середины 90-х гг. марсельская «морская школа» (Escolo de la Маг, 1877), соединявшая влияния фелибрижа с местными литературными традициями. Художник Валер Бернар [Valere Bernard, p. 1860, продолжая традиции Желю, пишет о портовом босячестве и деклассированной интеллигенции Марселя — в частности сборник поэм «La Pauriho» (Беднота, 1899) и роман «Bagatouni» (Багатуни, 1894; старый марсельский квартал). Федералистические идеи фелибрижа особенно подчеркнуты у Мариюса Андре (Andre), автора поэмы «Esclarmoundo» (Эсклармунда, 1894) об Альбигойских войнах, у более известного своими французскими произведениями Буасьера [Boissiere, 1863—1897, автора сб. стихов «Provensa» (Прованс, 1885), и у Деволюи [Devoluy, p. 1862, основателя еженедельника «Vivo Prouvenco!» (Да здравствует Прованс!, 1905—1914). Бытописателем крестьянства явился прозаик Батист Бонне [Batisto Bonnet, 1844—1925. Его воспоминания «Vido d’infan» (детство), идеализирующие патриархально-семейные отношения старого крестьянства, Додэ перевел на французский яз. Народное песенничество нашло выражение преимущественно в крестьянском и мелкоремесленном слое — таковы крестьянин Шарлун Рие [Charloun Rieu, 1845—1924]— «Li Gant dou Terraire» (Песни почвы), возчик Лафоре [Laforet, p. 1877, башмачный гвоздарь Шовье (Chauvie) — лирическая поэма «Moun peis» (Мой край) — и др.  В ландах Камарги, крае провансальских ковбоев, так называемых гардианов, культивируется гардианская романтика, преимущественно в среде якобы «опростившихся» помещиков-скотопромышленников (маркиз Фолько де Баронсельи Жавон — Folco de Baroncelli Javon). Среди представителей отдельных диалектов langue d’oc, кроме писавших или пишущих на собственно-провансском наречии, ставшем основным лит-ым провансальским яз., выделяются: на собственно-лангедокском наречии — крестьянский поэт Лорес [Laures, 1822—1902]из Безье, тулузские поэты-парнасцы: Фурес [Foures, 1848—1891, основавший демократический альманах «Lauseto» (Жаворонок, 1876—1885), и Бакье-Фонад (Bacquie-Fonade), основавший в 1894 журн. «La Terro d’Oc» (Окцитанская земля), народный учитель Эстье [Estieu, p. 1860, автор национал-патриотического «Remembratz-vos!» (Вспомните!) и «Romancero occitan» (Окцитанский романсеро), Пербоск [Perbosc, р. 1861, автор исторической поэмы «Guilhem de Toloza»); на лимузинском наречии — аббат Ру [Roux, 1834—1905, автор исторической эпопеи «La chanson lemozina (Лимузинская песнь, 1890); на его перигорском поднаречии — поэт-парикмахер Роберт Бенуа [Robert Benoit; на овернском наречии — Арсен Верменуз [Vermenouze, 1850—1910. В настоящее время П. л., пребывающая в состоянии глубокого упадка, находится под больщим влиянием сельской буржуазии, помещиков и приходского духовенства. Тем не менее революционные писательские круги Франции делают попытки внести революционную струю в П. л. Библиография: Общие работы: Roustan Р., Pichoto istori de la literaturo d’o o prouvencalo, Marsiho, 1914; Restori A., Letteratura provenzale, Milano, 1891, франц. перевод, Montpellier, 1895. Работы по старопровансальской литературе: Raynouard F., Choix des poesies originales des Troubadours, 6 vv., Paris, 1816—1821; Fauriel C., Histoire de la poesie provencale, 3 vv., P., 1846 (устарело); Diez F., Leben und Werke der Troubadours, Leipzig, 1829, новое издание, Leipzig, 1883 (устарело); Chabaneau С., La langue et la litterature provencale, Paris, 1879; Stimming A., Provenzalische Literatur, «Grundriss der Romanischen Philologie», hrsg. v. G. Grober, B. II, Abteil. 2, Strassburg, 1897; Anglade J., Les troubadours, leurs vies, leurs [u0153uvres, leurs influence, P., 1908, 3 ed., 1924; Его же, Les origines du Gai Savoir, 2-me ed., P., 1919; Его же, Histoire sommaire de la litterature meridionale au Moyen age, P., 1921; Его же, Anthologie des troubadours, P., 1927; Дашкевич Н. П., Провансальское знатное общество и трубадуры в период расцвета провансальской поэзии по новым данным (По поводу сочинения Antoine Thomas’a), «Университетские известия» (Киев), 1884, № 3, и отд. отт.: Киев, 1884; Кирпичников А. И., Средневековые литературы Западной Европы, гл. XI: Южная Франция, ее культура и язык, «Всеобщая история литературы», под ред. В. Корша и А. Кирпичникова, т. II, СПБ, 1885; Иванов К. А., Трубадуры, труверы и миннезенгеры, СПБ, 1901; Де Ла-Барт Ф., гр., Беседы по истории всеобщей литературы и искусства, ч. 1, Киев, 1903; Шишмарев В., Лирика и лирики позднего средневековья. Очерки по истории поэзии Франции и Прованса, Париж, 1911; Веселовский А. Н., Из истории развития личности. Женщина и старинные теории любви, «Вестник Европы», 1872, март; Работы по новопровансальской литературе: Donnadieu Fr., Les precurseurs des Felibres, P., 1888; Koschwitz Ed., Ueber die provenzalische Feliber und ihre Vorganger, 1894; Jourdanne G., Histoire du Felibrige 1894—1896, Avignon, 1897; Marieton  P., Felibrige, «Grande Encyclopedie», t. XVII, pp. 128—133; Portal E., Letteratura provenzale: I moderni trovatori, Milano, 1907; Aurouze J., Histoire critique de la Renaissance meridionale au XIX-e siecle, Avignon, 1907; Ripert E., La Renaissance provencale 1800—1860, Paris, [1918; Его же, Le Felibrige, P., 1924; Bourrilly, Fontanet Esclangon, Flourilege prouvencau, Toulon, 1909; Praviel A. et de Brousse J. R., Anthologie du Felibrige, P., 1909; Соловьев С. В., Очерки из истории новой французской и провансальской литературы, СПБ, 1914; Драгоманов М., Ново-кельтское и провансальское движение во Франции, «Вестник Европы», 1875, VIII—IX. Ал. Дробинский